— Дайте мне пару недель подумать, Кента-сан.
— Не могу, — покачал он головой. — Если ничего не делать, департамент опеки сам все устроит. У тебя дней пять от силы.
Жаль. Но где-то на это я и рассчитывал. Правда, хотел поторговаться со стариком, но раз так…
— Хотя бы пять дней, — кивнул я. — Мне надо все уложить в голове.
Вернувшись домой, я тут же достал телефон и набрал номер Танаки.
— Слушаю, Сакурай-сан.
— Танака, кровь из носу, но ты должен в рекордные сроки оформить на меня опеку Шидотэмору. Как с Казуки.
— Опеку? — услышал я удивленный голос. — Так, дайте мне секундочку, Сакурай-сан. Опека, значит. Сколько у меня времени?
— Через пять дней все заинтересованные в моей тушке люди начнут действовать. Точнее, действовать начнет государство, но и остальные подтянутся.
— Если мы начнем раньше, то… — задумался Танака. — Я все понял, Сакурай-сан. Будет исполнено.
Уж лучше эмансипация. Ну или на крайний случай родители, которые живут за пределами страны и которых вообще хрен найдешь. Но раз уж пошла такая пляска… Опека Шидотэмору дает мне защиту от давления извне, но в то же время я становлюсь открытым для внутренней угрозы. Танака на моей стороне, но он не один рулит компанией, там хватает людей, и кто даст гарантию, что мне вновь не придется устраивать чистки? А если я пропущу удар? Гипотетические противники не будут действовать в открытую. Да, я их потом порешу нафиг, но может оказаться поздно. Опека плюс доступ к управлению компании… как бы не потерять, например, акции. Черт! И ведь не сделаешь ничего. Если подумать, Кента даже на информацию о родителях не посмотрит. Юридически мертвы? Ну и отлично. Живы? Тоже неплохо, Акено печалиться меньше будет. Что, Акено против? Ну-ну, я годами его слушал, теперь сделает по-моему.
Блин, дотянуть бы до начала операции в Малайзии, там и эмансипация уже должна быть готова. Ладно, бог с ним. Но совет директоров нужно прошерстить. Напомнить, кто тут князь.
— И что вы можете сказать в свое оправдание, юная леди? — спросил я девочку, которая стояла напротив моего стола. — Молчание тебе не поможет, Рейка-тян, я жду ответа?
— Казуки ушел, — пробубнила она, смотря в пол, — и я пошла его искать.
— В сторону заброшенного завода, — кивнул я. — Это логично, — слишком часто она видела, как там тренируются ребята, так что такое возможно. — Но на сам завод зачем полезла?
— Я не хотела… — буркнула она, так и не подняв голову.
— И кто же тебя заставил? — стоит, молчит, краснеет. — Рейка-тян, — подошел я к ней. — Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя? А сколько людей бросили свои дела и побежали тебя искать? Нельзя быть такой эгоистичной.
— Прости, братик… — произнесла она, готовая расплакаться.
— Ох, горе ты мое, — обнял я девочку, присев рядом с ней на корточки. — Не делай так больше. Казуки же просил никуда не уходить.
— Я больше так не буду, — произнесла она мне в рубашку.
— Ну все, не плачь, пойдем уже. Извинишься перед Казуки. Он ведь тоже сильно за тебя испугался.
Поднявшись с корточек, взял в руку ладошку девочки, после чего мы с ней вышли из кабинета, где нас ждал Казуки и Танси-сан. И если с Казуки все в порядке, то старика я здесь увидеть не ожидал.
— Сакурай-сан? — произнес Казуки, поднявшись со стула.
— Что нужно сказать, Рейка-тян?
— Прости меня, Казуки, — произнесла она смущённо.
— Конечно, Рейка-тян, — улыбнулся он. — Но больше не убегай, ладно?
— Не буду, — улыбнулась она осторожно.
— Казуки, — сказал я. — Отведи нашу гулену к себе. Пусть умоется и переоденется.
— Хорошо, Сакурай-сан. Пойдем, Рейка-тян? — протянул он ей руку.
— Иди, — слегка подтолкнул я девочку. И проследив, как они исчезают за дверью в конце коридора, повернулся к старику.
— Вы хотели поговорить, Танси-сан?
— Так и есть, — подтвердил он, поднявшись со стула. — Вы просили посмотреть кого-нибудь в помощь Брасовой-сан, — кивнул он благожелательно Лене. — Собственно… — приподнял он руку с папкой.
— Точно, было дело. Проходите, — пригласил я его, возвращаясь в кабинет.
Дождавшись, пока я сяду за стол, Танси-сан положил передо мной папку.
— Прошу, ознакомьтесь, — произнес он. — Здесь самые… — запнулся он, подбирая слова, — лучшие из самых подходящих.
— А у вас так много кандидатов? — раскрыл я папку.
— Я выбирал из семей тех, кто решил присягнуть вам, — пояснил Танси. — Из этих нескольких сотен четыре десятка в той или иной мере могут вам подойти. И уже из них я подобрал десяток.
— Одни женщины? — хмыкнул я, не отрываясь от чтения.
— В возрасте от двадцати девяти до пятидесяти, — заметил он. — Так сложилось, специально по возрасту я не выбирал.
— Знание как минимум русского и немецкого у всех, как я посмотрю, — заметил я, подняв голову.
— Это лучшие, — кивнул он.
— Что ж, спасибо, — кивнул я, закрыв папку. — Кто-то, возможно, отсеется. Не могли бы вы составить список всех кандидатур со своими пометками? Кто в чем лучше или хуже, кого вы считаете более пригодным для этой работы.
Прочитал я не все, но и выбирать себе подчинённых не мне, а Лене. Меня же, на первый взгляд, все устраивает.
— Да, конечно, — слегка поклонился он.
— Тогда на этом все. Спасибо, что так быстро все сделали.
— Не за что, Сакурай-сан, — поклонился он еще раз и уже глубже. — Это моя работа.
— Кстати, Танси-сан, — остановил я его у двери. — У нас ведь нет официального отдела кадров?
— Если считать базу и все, что здесь происходит, отдельной организацией, — обернулся он, — то вы правы, нет. Сейчас я состою в штате Шидотэмору.